Знакомство с Фрейдом и немного диалектики
Фрейд – изобретатель психоанализа
Примерно на рубеже XIX-XX веков Зигмунд Фрейд (1856-1939) изобретает дисциплину, которая произведёт самую настоящую революцию в истории человеческой мысли. Если попытаться осмыслить революционность психоанализа в хронологической перспективе, то, пожалуй, можно сказать, что в истории было совершено, по меньшей мере, три удара по человеческому нарциссизму. Первый удар совершил Николай Коперник, доказав, что Земля вращается вокруг Солнца, и выдвинул гелиоцентрическую модель мира. Второй удар нанёс Чарльз Дарвин, доказав, что человеческое существо является не венцом божьего творения, а лишь очередным звеном эволюционного процесса. Третий удар по нарциссизму наносит Фрейд, доказав, что «мы не являемся хозяевами в собственном доме». В строгом смысле, Фрейд – единственный изобретатель психоанализа, и, если нам зададут вопрос о том, что такое психоанализ, мы можем смело ответить: психоанализ – это Фрейд. Изобретение под названием психоанализ – дело рук (а, точнее, мыслей) одного единственного человека.
Те, кому тема биографии Фрейда видится интересной, могут обратиться к прочтению замечательной книги Эрнеста Джонса под названием «Жизнь и творения Зигмунда Фрейда», которая опубликована на русском языке одним томом, и, в трёх томах – на английском языке. По прочтении этой книги, становится ясным высказывание о том, что психоанализ не может рассматриваться вне исторической ретроспективы. Таким образом, мы должны понимать, что психоанализ – это дисциплина биографическая, или, в широком смысле, — историческая. Что значит историческая? С одной стороны, Фрейд очень любил археологию, и, когда придумывал название для своей дисциплины, сетовал на то, что название «археология» было уже занято. Разумеется, мы можем фантазировать о том, что психоанализ мог бы быть назван, вероятно, «археологией души», или, другим словом, — например, «психоархеологией», но, тем не менее, не спроста Фрейд останавливается на названии «психоанализ» (1896). Уже название отсылает нас к анализу психического, то есть, буквально, — к разбору душевной жизни отдельного человека.
Также, в этом контексте уместно сказать и о том, что весь психоанализ строится вокруг историчности человеческого существа, о чём свидетельствует вся клиническая практика. Любой клинический случай всякий раз представляет собой неповторимую историю любви. И, наконец, читая тексты Фрейда, мы всякий раз убеждаемся в том, что психоанализ является открытой системой, как говорил о нём сам Фрейд, подчёркивая то, что психоаналитическая система мысли представляет собой не что-то единожды установленное и застывшее в невесомости, а напротив – является постоянно развивающейся конструкцией, находящейся в движении.
Древнегреческий девиз психоанализа
«Познай самого себя» — именно так гласила надпись на храме Аполлона в Дельфах. Неслучайно психоанализ обнаруживает необычайную близость именно древнегреческой мысли и традиции. Порой даже кажется, что он из неё произрастает — ретроспективно, задним числом.
Сократ говорил: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». В психоанализе центральной магистралью речь идёт о знании и незнании относительно самого себя. Человек, приходящий к психоаналитику, всякий раз обращается с неким вопросом о самом себе, с тем самым вопросом, который обнаруживает желание узнать о себе нечто такое, что ему о самом себе неизвестно.
Клиническая практика самопознания представляет собой особую процедуру, в ходе которой происходит обмен словами, или, иначе говоря – диалог. Сам процесс психоанализа может напомнить диалектический метод Сократа, когда с помощью правильно задаваемых вопросов собеседнику удаётся обнаружить неведомую для него до этого истину. Данный способ впоследствии будет назван Платоном майевтикой, что буквально переводится как «повивальное искусство» или «родовспоможение». В этом свете психоанализ по праву может быть представлен как искусство родовспоможения, позволяющее субъекту родиться, воз-родиться, явиться заново, дать появиться на свет Желанию. Психоанализ – это всегда и диалог, и диалектика.
Диалектика психоанализа
Психоанализ является диалектической формой мысли. Что это означает? Для того, чтобы понять, что такое диалектика, вероятно, мы можем обратиться, например, к Сократу, а затем и к Гегелю – одним из близких психоанализу фигурам в истории человеческой мысли. У Сократа мы обнаружим диалектический способ ведения рассуждения, о котором упоминалось в предыдущем разделе, и который представляет собой диалогическую форму. У Гегеля мы сталкиваемся с диалектикой, как, своего рода, внутренней пружиной движения мысли в её становлении, — что чрезвычайно близко по духу Фрейду. Между прочим, в точности неизвестно, читал ли Фрейд Гегеля, но, тем не менее, фрейдовские тексты словно не оставляют никаких сомнений в том, что с текстами Гегеля он был знаком.
Короче говоря, когда мы ведём речь о психоанализе как диалектике, мы подразумеваем, что: во-первых, психоанализ – это движение мысли, а не застывшее знание; во-вторых, весь психоанализ строится вокруг фигуры диалога (клиническая практика – это не что иное, как особым образом выстроенный диалог); и, наконец, в-третьих (и это самая важная мысль), — психоанализ кладёт конец традиционным бинарным оппозициям. Что это означает? Это означает, что психоаналитический способ мыслить радикально отличается от классического научно-академического. Научный способ мысли выстраивается на таких оппозициях, как: объективное/субъективное, внешнее/внутреннее, живое/мёртвое, природное/культурное, миф/реальность, индивид/среда, норма/патология и т.д. и т.п. Диалектическая особенность психоанализа заключается в том, что в нём эти оппозиции, принятые в классической научной традиции, снимаются, разрушаются и трансформируются. В этом смысле, диалектику психоанализа следует понимать как непрерывную борьбу и единство противоположностей, которую можно было бы представить в виде фигуры древнекитайской натурфилософии «Инь и Ян». В психоанализе мы постоянно имеем дело с тем, что внешнее непрерывно перетекает во внутреннее (и наоборот), так называемая «норма» всегда обнаруживает в себе следы так называемой «патологии»; объективное и субъективное оказываются неразрывно сплетены между собой, без какой-либо возможности их разомкнуть, а так называемая истина всегда обнаруживается в вымысле, мифе, фантазии. Таким образом, мы понимаем, что психоанализ – это уникальная, ни на что не похожая форма мысли, в которой отсутствуют какие-либо линейные и/или иерархические конструкции.
Опубликовано:06.02.2017Валерий Базаров